PhilosofFine

Именно София, настоявшая на своей обособленности, оказывается теперь началом зла и страдания в мире, мировой организм распадается на множество разрозненных эгоистических существ, находящихся во вражде и борьбе между собою. Ясно, что выходом из этого состояния зла и разобщенности является у Соловьева, как и у античных гностиков, чье учение об отпадении Софии от божественной сферы воспринял русский философ, возвращение отпавшей мировой души в единство божественного бытия.

Соловьев, однако, не мог не сознавать, что, соединяя в Софии божественное и тварное начала, он вынужден, сам того не желая, признавать, что в возникновении мира зла и хаоса в определенном смысле повинен сам Бог, во всяком случае, этот падший мир обязан своим появлением разладу в самом божественном начале. Тут сказывается влияние на Соловьева шеллингианского пантеизма. С одной стороны, Соловьев "пытается изобразить грех и смерть как факты внебожественной действительности; с другой стороны, в его изложении грехопадение мировой души представляется в виде внутренней катастрофы, совершившейся в самом безусловном, божественном мире". И в самом деле, София - Премудрость Божия принадлежит к божественной сфере, тогда как мировая душа - начало тварного мира. Чтобы справиться с этой трудностью, философ в работе "Россия и Вселенская церковь" различает Софию, с одной стороны, и мировую душу - с другой. Последняя теперь предстает как антипод Софии - Премудрости Божией. Мировая душа теперь - источник зла и хаоса, София же - "лучезарное и небесное существо, отделенное от тьмы земной материи".

Однако совсем отказаться от сближения Софии с душой мира философу все-таки не удается; поэтому последняя именуется "матерью внебожественного хаоса" и отделяется Соловьевым от самого хаоса; суть мирового процесса предстает как борьба Божественного Слова и адского начала за власть над мировой душой. Эта борьба должна завершиться воссоединением отпавшей мировой души с Богом и восстановлением божественного всеединства. Данной конечной целью определяется эволюция сначала в природе, а затем в истории. Космический процесс оканчивается рождением натурального человека, а за ним следует "исторический процесс, подготовляющий рождение человека духовного".

Позиция Соловьева, как видим, совпадает в этом пункте с телеологическим детерминизмом Гегеля, из которого проистекает не только оптимизм, но и утопизм историософии Соловьева: исторический процесс с внутренней необходимостью должен привести к торжеству добра. Философ убежден, что само историческое развитие приведет к победе единства и любви над распадом и враждою, поскольку этот распад - необходимый момент мирового процесса, инициированного самим Богом, и падение мировой души - неизбежный путь к воссоединению ее с Первосущим. Теодицея Соловьева, как ни парадоксально, имеет общий вектор с естественно-научным эволюционизмом.

В отличие от традиционного христианства у Соловьева явная невосприимчивость к идее греха, изначальной греховности человека; именно потому, что взор философа прикован к мистической сфере, к драматическим перипетиям жизни Софии как идеального человечества, к ее падению и грядущему спасению, воссоединению с Божеством, он оказывается недостаточно зрячим по отношению к реалиям мира дальнего, к той "земной коре", сквозь которую он созерцает божественную, а иной раз и оккультную тайну мира. Как заметил К. В. Мочульский, "юноша Соловьев не чувствовал реальной силы зла, его метафизической природы. Он самоуверенно заявлял (письмо от 2 августа 1873 г.): "Я не признаю существующего зла вечным, я не верю в черта". В конце жизни, однако, Соловьев, глубоко разочаровавшись в своих надеждах и ожиданиях, пришел к новому, эсхатологически-трагическому восприятию мира, выразившемуся в его "Трех разговорах" и особенно в "Повести об Антихристе". Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М, 1989. Т. 2. С. 126. Там же. С. 125. Там же. С. 128. Тамже. С 131. Там же. С. 132. Там же. С. 133. Соловьев В С Россия и Вселенская церковь. М., 1911. С. 347. Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 131. Трубецкой Е. Н. Миросозерцание В. С. Соловьева. М., 1995. Т. 1. С. 372. См.: Соловьев В. С. Россия и Вселенская церковь. С. 339. Там же С 347 Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 154. Мочульский К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995. С. 82.