PhilosofFine

Здесь мне хотелось бы сразу заметить: выражение «трансцендентальная философия» вошло в обиход после Канта, в том числе и в качестве общего титула для универсальных философий, понятия которых ориентированы по типу кантовских. Сам я употребляю слово «трансцендентальный» в наиболее широком смысле для характеристики подробно рассмотренного нами выше изначального мотива, который благодаря Декарту является смыслопридающим мотивом во всех философиях Нового времени, и во всех них хочет, так сказать, прийти к самому себе, обрести подлинные и чистые контуры своих задач и оказывать систематическое воздействие. Это мотив вопрошания о последнем источнике всех образований познания, об источнике осмысления познающим самого себя и своей познавательной жизни, где целенаправленно возводятся все значимые для него научные построения, хранимые в качестве завоеваний и находящиеся в его свободном распоряжении. В своем радикальном развертывании это мотив обоснованной чисто из этого источника (и потому обоснованной окончательно) универсальной философии. Источник этот называется: Я-сам, со всей моей жизнью действительного и возможного познания и, в конце концов, со всей моей конкретной жизнью вообще. Вся трансцендентальная проблематика вращается вокруг отношения этого моего Я — «ego» — к тому, что поначалу само собой разумеющимся образом полагается вместо него: к моей душе, а затем также и вокруг отношения этого Я и моей сознательной жизни к миру, который я сознаю и истинное бытие которого я познаю в моих собственных познавательных построениях.

Конечно, это наиболее всеобщее понятие «трансцендентального» нельзя подтвердить документально; его нельзя получить в ходе имманентного истолкования отдельных систем и их сравнения. Скорее, это понятие было приобретено путем углубления в единую историчность всего философского Нового времени: это понятие о его задаче, которая может быть указана только таким образом, которая заключена в нем в качестве его движущей силы и стремится от неопределенной «дюнамис» к ее «энергейя».

Здесь дано лишь предварительное истолкование, в некоторой мере уже подготовленное нашим предшествующим историческим анализом, но только дальнейшее изложение должно подтвердить правомерность нашего «телеологического» рассмотрения истории и его методической функции в окончательном построении трансцендентальной философии, удовлетворяющей своему подлинному смыслу. Это предварительное указание на радикальный трансцендентальный субъективизм, конечно же, вызовет недоумение и скепсис. И я буду очень рад этому, если этот скепсис свидетельствует не о решимости заранее его отклонить, а о добровольном воздержании от всякого суждения.