PhilosofFine

Но как теперь достичь более конкретного понимания намеченного здесь свершения, ставшего возможным благодаря эпохе (назовем его «трансцендентальной редукцией»), и открывающейся вместе с ним научной задачи? Как понять это действие по редуцированию «этого» мира к трансцендентальному феномену «мир», и вместе с тем к его корреляту: трансцендентальной субъективности, в чьей «жизни сознания» (и из этой жизни) вполне наивно, уже до всякой науки, значимый для нас мир обретает — и всегда уже имеет — все свое содержание и свою бытийную значимость? Как конкретнее понять то, что заключенная в редукции мира редукция человечества к феномену «человечество» позволяет увидеть в последнем самообъективацию трансцендентальной субъективности, всегда исполняющей последнюю функцию и потому «абсолютной»? Как благодаря этому эпохе становится возможно показать эту субъективность в ее действии, в ее трансцендентальной «жизни сознания», распространяющейся на скрытые глубины, показать те способы, какими она «производит» в себе мир как бытийный смысл,— как выявить это с очевидностью, ничего не выдумывая, избегая мифических конструкций? Если здесь речь идет о новом виде научности, о новом способе теоретического вопрошания и решения вопросов, то ведь и для этих вопросов уже должна быть готова почва. Естественные вопросы о мире находят свою почву в предданном мире, мире актуального и возможного опыта. Стало быть и тот взгляд, который высвобождается в результате эпохе, тоже будет в своем роде взглядом опытного познания. Результат тотальной смены установки должен состоять в том, что она превращает бесконечность действительного и возможного опыта мира в бесконечность действительного и возможного «трансцендентального опыта», в котором мир и его естественный опыт познается прежде всего как «феномен».

Но как с этого начать и как пойти дальше? Как, поначалу двигаясь ощупью, получить первые результаты, пусть даже пока и только как материал для новых осмыслений, в которых должен получить полную ясность метод систематической дальнейшей работы, а также собственный и чистый смысл всего нашего предприятия и своеобразие этой новой научности? Сколь сильна потребность в этом здесь, где мы уже не движемся по давно привычной почве мира, а благодаря нашей трансцендентальной редукции стоим у ворот до сих пор остававшегося неизведанным царства «матерей познания», сколь велико здесь искушение неправильно понять самих себя и сколь многое, а в конечном счете и действительный успех трансцендентальной философии, зависит от предельной ясности самоосмысления — покажут наши дальнейшие размышления.