PhilosofFine

Далее,— если мы придерживаемся жизненного мира, дающего изначальное обоснование всякому бытийному смыслу,— принципиально другой смысл имеет и каузальность, все равно, идет ли речь о природной каузальности или о «каузальности» между душевным и душевным и между телесным и душевным. Тело, как то, что оно есть, как это определенное тело, есть в своей собственной сущности локализованный в пространстве-времени субстрат «каузальных» свойств. Таким образом, если мы отнимем каузальность, тело потеряет свой бытийный смысл как тело, его нельзя будет отождествить или различить как физическую индивидуальность. Но Я есть «это» Я и имеет свою индивидуальность в себе и из себя самого, а не из каузальности. Конечно, при посредстве живой телесности как телесности [durch die kOrperliche Leiblichkeit] оно обладает своим положением в телесном пространстве, которым оно, как несобственным, обязано своему живому телу как телу [seinem kOrperlichen Leib], и может быть различено каждым другим и, тем самым, вообще каждым. Но возможность быть различимым или идентифицируемым для каждого в пространство-временности со всей психофизической обусловленностью, которая при этом вступает в игру, совершенно ничего не прибавляет к его бытию как ens per se. В качестве такого сущего оно заранее содержит в себе свою единственность. Пространство и время не являются для него принципами индивидуации, оно не знает никакой природной каузальности, которая по своему смыслу неотделима от пространство-временности; оно действует как властвующее Я, и это властвование осуществляется непосредственно через его кинестезы как властвование в его живом теле, и лишь опосредованно (поскольку последнее есть также и просто тело) — как воздействие на другие тела.