PhilosofFine

Апокалипсическим предчувствиям символистов соответствовал и размах их представлений о своих истоках. Сюда они относили не только французских символистов и даже не столько их, сколько всю мировую культуру в высших ее достижениях, поскольку великий художник - будь он писатель, композитор или живописец и т. д. - неизбежно пользуется символами в своем творчестве. Особое внимание они уделяли культуре Древней Греции, немецкой литературе в лице Гёте, Шиллера и романтиков. Ярчайшей звездой для них светил гений Данте - и не только Данте "Божественной комедии", но и книги "Vita Nova" ("Новая жизнь"), где стихотворения сопровождает прозаический комментарий (как и при каких условиях каждое из них было написано). По образцу этой книги Блок хотел даже переиздать свои "Стихи о Прекрасной Даме", а Вяч. Иванов находил в ней ценнейший материал для своих теоретических построений. Из философских влияний в первую очередь следует назвать труды Платона, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше и В С. Соловьева, хотя в поле зрения символистов была вся мировая философия, от Древней Индии и Китая до неокантианцев.

Русскими учителями нового направления стали великие писатели XIX в. В своем творчестве они опирались на высочайшие достижения русской лирики: творчество Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Тютчева, Некрасова, Фета. Многое, родственное русскому символизму, обнаруживается в "фантастическом реализме" Достоевского.

Но появление этого течения необъяснимо одной лишь силой воздействия тех или иных культурных явлений. Само время дышало сначала мрачными предчувствиями, потом, с наступлением века, ощущением надвигающихся катастроф. И все это было помножено на мистику, попытку за реальными событиями узреть тайную сеть вещей и явлений.

Подобные настроения обнаруживаются в это время в самых различных сферах жизни и культуры России: достаточно назвать полотна художников "Мира искусства" (Сомов, Бакст, Бенуа и др.), музыкальные произведения Чюрлениса, некоторые сочинения Рахманинова, такие, как "Остров мертвых", сочинения Скрябина, творчество которого может рассматриваться как музыкальная "ветвь" русского символизма, и др. В философии близко к символизму стоит П. А. Флоренский, соприкасались с ним и такие мыслители-идеалисты, как Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Л. Шестов и др.

Наиболее важную роль для судеб русского символизма сыграл В. С. Соловьев. Видение, которое явилось ему в Египте, было названо "Софией, Премудростью Божией" и запечатлелось и в его поэзии, и (косвенно) в философии, было настолько близко переживаниям символистов начала XX в , что они даже часть своего и философского, и поэтического словаря взяли из произведений Соловьева. Всего же более их притягивал сам образ этого поэта-мыслителя-скитальца. А. Белый любил в Соловьеве "не мыслителя только, но и дерзновенного новатора жизни, укрывшего свой новый лик забралом ничего не говорящей метафизики". На него Соловьев повлиял не только своим творчеством, но и всем своим обликом: " мы, молодые представители так называемого декадентства, чувствовали Вл. Соловьева своим, родным, близким, именно близким по жаргону речи, по психическому темпу переживаний". И для А. Блока Соловьев - "носитель и провозвестник будущего", всем своим творчеством и жизнью воплотивший те предчувствия, которые родили к жизни и сам символизм.

Первые признаки нового литературного направления обнаруживаются в начале 90-х гг. Это выступления А. Л. Волынского, Н. М. Минского, но главным образом работа Д. С. Мережковского "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы" (1893). Поколение конца XIX в., по Мережковскому, проникнуто возмущением "против удушающего мертвенного позитивизма, который камнем лежит на нашем сердце". Приведя знаменитую строку Тютчева "Мысль изреченная есть ложь", он писал: "В поэзии то, что не сказано и мерцает сквозь красоту символа, действует сильнее на сердце, чем то, что выражено словами". Символами же может быть "просвечен" и барельеф (в изваяниях древних греков за реальным, почти натуралистическим изображением - "веяние идеальной, человеческой культуры"), и деталь в литературном произведении, и характеры: Гамлет, Фауст, Дон-Жуан, Дон-Кихот и Санчо Панса. Тургенев и Гончаров, Достоевский и Толстой, Флобер, Мопассан, Гёте и др. - неосознанно в своем творчестве предвосхитили то, что сознательно должно взять на вооружение новое искусство: "мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности". Иначе говоря, должны появиться новые способы воздействия на читателя, дабы через отдельные символы писатель мог раскрыть за обманчивым миром явлений мир сущностей.