PhilosofFine

Непонимание Федоровым глубокой диалектики "соборного" и "личного", рожденное желанием получить простые ответы на сложные и трагичные вопросы бытия, ярко проявляется в его отношении к Достоевскому, взгляды которого на истинный смысл христианства во многом совпадали с тем, что нашел в христианстве Федоров. Как мы помним, Достоевский также считал идею воскресения главной идеей христианства, однако понимал он ее совершенно иначе, чем Федоров. Для него главным в этой идее является преображение человека и мира к более совершенному состоянию, осуществляемое усилиями отдельной личности, более полно раскрывающее ее бесконечное содержание. Федоров же весь смысл этой идеи сводит к телесному воскресению, даже не задумываясь о том, что это воскресение вряд ли можно полагать окончательной целью человечества, если ничего не сказано о духовном совершенстве воскресших людей. По-видимому, он считает, что "соборное" совершенство человечества, совершенство его "всеобщего тела", ставшего по-настоящему цельным и бессмертным, является достаточным для того, чтобы говорить о достижении конечной цели человеческого развития. С раздражением отвергая "мистицизм" Достоевского, в учении которого не дано простого и ясного "метода" незамедлительного воскресения всех умерших, Федоров утверждает, что такое воскресение должно свершиться "через познание и управление слепою силою", "путем опыта, опытного познания". Предлагаемый им метод воскресения выглядит до удивления просто: "Мы . полагаем возможным для нас, как орудий Бога отцов, вдохнувшего в нас жизнь, возможным и необходимым, с одной стороны, достигнуть чрез всех, конечно, людей познания и управления всеми молекулами и атомами внешнего мира так, чтобы рассеянное собрать, разложенное соединить, т. е. сложить в тела отцов, какие они имели при своей кончине; а с другой - полагаем возможным и необходимым, достигнув и внутреннего управления психофизиологическим процессом, заменить рождение детей, подобных себе, своим отцам и предкам (атавизм), возвращением отцам полученной от них жизни". Нетрудно видеть, что под внешней религиозной оболочкой здесь провозглашается такой же точно прямолинейный естественнонаучный рационализм, какой защищал в своих философских трудах Н.Чернышевский. Отметим также, что, используя странное выражение "Бог-отцы", Федоров однозначно отождествляет Бога с "совокупным" человечеством, обретшим бессмертие, т. е. полностью отвергает христианскую идею трансцендентности Бога.

Выдвигая в центр своей утопии процесс "воскрешения отцов", Федоров резко критикует современное общество, его культуру и порожденный им идеал непрерывного прогресса (как духовного, так и материального). "Торжество младшего поколения над старшим - существенная черта прогресса. Биологически прогресс состоит в поглощении младшим старшего, в вытеснении сынами отцов; психологически он - замена любви к отцам бездушным превозношением над ними, презрением к ним, это нравственное, или, вернее, самое безнравственное вытеснение сынами отцов". Противопоставление идеала прогресса и идеала братского единения и равенства всех живущих и умерших ("сынов" и "отцов") - это еще одна характерная черта федоровского учения, сближающая его с учением Толстого. Федоров не признает возможности принципиального развития человека, для него человек есть существо раз и навсегда заданное и притом очень простое и ясное в своей сущности. Именно поэтому он не способен допустить, что "сыны" могут обладать реальным духовным превосходством над "отцами" и могут иметь право на то, чтобы судить их.

Центральная идея учения Федорова произвела очень сильное влияние на его современников. Как уже говорилось, она заинтересовала и поразила Достоевского, просившего Федорова более подробно разъяснить, что он имеет в виду под "воскрешением отцов"; ее высоко оценивал и Л. Толстой, несмотря на то, что сам отрицал реальность смерти. Но особенно большое впечатление Федоров произвел на Вл. Соловьева. Одна из важнейших работ Соловьева "Об упадке средневекового миросозерцания" (реферат и публичная лекция), о которой мы будем говорить ниже (см. раздел 6.2), была создана под впечатлением от знакомства с учением Федорова и, вообще говоря, имела целью привлечь внимание к этому учению (по крайней мере, на это рассчитывал сам Федоров). Однако для Соловьева, конечно же, была неприемлема та вульгарно-материалистическая трактовка воскресения, к которой склонялся создатель "философии общего дела". Интерес Соловьева к идеям Федорова и общение двух мыслителей остались в большей степени фактом личной творческой биографии Соловьева, чем существенным фактором в генезисе его философских воззрений.