PhilosofFine

Особенно наглядно колебания Франка между указанными двумя направлениями проявляются в упомянутом выше описании смысла предметного сознания человека. С одной стороны, тонкий феноменологический анализ душевной жизни основан на том, что ""переживать" . равносильно простому "быть" в смысле непосредственного или внутреннего бытия. Но как бытие вообще охватывает все сущее, есть основа всего сущего и вместе с тем ничто в отдельности, так и внутреннее бытие, бытие в себе или для себя, с которым мы имеем дело в лице душевной жизни, есть потенциально все и тем самым ничто в отдельности". Это означает, что на самом глубоком уровне (уровне "переживания") человеческое бытие ничем не отличается от самого бытия, за исключением того, что бытие в человеке дано себе, "открыто" для себя. Но тогда и "всеединство" бытия, пронизанность его "чистым светом знания" невозможно мыслить иначе как через реализацию этой "пронизанности", т. е. в модусе ограниченного человеческого знания и человеческой духовности. Но, с другой стороны, Франк не менее решительно утверждает, что помимо и вне тех "срезов" всеединства, которые реализуются в активности отдельных человеческих личностей, в самом бытии наличествует и вся абсолютная полнота указанного всеединства.

Причина, по которой он не может полностью принять логику первого направления, совершенно очевидна. В этом случае становится трудноразрешимой проблема конечной цели человеческой деятельности, человеческого творчества - проблема, остро прочувствованная Франком еще в ранней статье о Ницше. Абсолютизация конечного человеческого бытия, последовательное выведение онтологии из феноменологии позволило бы реализовать давнюю мечту Франка - обосновать абсолютную первичность личности и ее творческой активности в структуре реальности. Однако при этом пришлось бы признать, что и цели человеческой деятельности также определяются самим человеком, исходя из понимания своего собственного бытия и своего положения в мире. Это привело бы к иррационалистической этике, очень близкой к полному этическому релятивизму (этой опасности не избежал Ницше). Особенно ясно тупики этого направления в развитии "фундаментальной онтологии" (при ее слишком прямолинейном проведении) продемонстрировало развитие французского "атеистического" экзистенциализма. Этика Ж.-П. Сартра и А. Камю, построенная на этих основах, не пошла дальше проповеди бесцельного по своей сути "бунта", направленного против абсурдности мира. Невозможность указать ясного критерия для разграничения этически окрашенного "бунта" и простого произвола, в конце концов, заставила А. Камю уже в рамках этого направления вернуться к попыткам построения некоего Абсолюта, обеспечивающего объективность в выборе между добром и злом, между "бунтом", ведущим к единению людей и вносящим хотя бы относительную гармонию в их мир, и произволом, увеличивающим хаос и абсурд бытия.

Однако и противоположная позиция - уверенность в реальности и мощи Абсолюта - характерная для всех русских философов и незыблемая для Франка, приводит к не менее существенным трудностям. Если бытие уже пронизано до всех своих глубин чистым светом знания, уже есть всеединство,- как и почему могут существовать наряду с ним еще и частные, ограниченные, не достигающие полноты актуализации формы всеединства? Объяснить существование относительных форм бытия наряду с бытием абсолютным можно только в случае признания иерархичности реальности, наличия в ней принципиально различных онтологических состояний, уровней, "слоев" (будь то традиционное различие духа и материи или различие бытия и сущего у Соловьева). Франк ориентируется на создание последовательной монистической системы и тем самым закрывает себе этот путь. Но тогда если и можно провести грань между абсолютным и относительным, между целым и частью, между всей полнотой всеединства и ее частными реализациями, то сама эта грань остается условной, легко преодолимой. Поскольку всеединство охватывает все частное в мире и связует в себе, единство и целостность должны господствовать над раздробленностью и несвязностью и в окружающей человека реальности, и во внутреннем мире человека, и в отношениях между людьми. Проблема созидания, сотворения всеединства исчезает, что, вне всяких сомнений, приводит к умалению значения творческого начала в человеке, поскольку конечной целью любого творческого акта является достижение предельной целостности и полноты реальности. Если эта цельность и полнота уже присутствуют в мире, смысл творчества теряется. Таким образом, утверждая на этом пути абсолютное значение личностного начала (как важнейшей, хотя и частной формы реализации всеединства), Франк одновременно лишил бы фундаментального, онтологического значения характеристику творчества, присущую личности. Однако еще более важно, что полученный на этом направлении результат не соответствует реальному положению дел в мире. И в жизни отдельного человека, и в отношениях между людьми, и в человеческой истории с неоспоримой очевидностью проявляется господство иррационального хаоса и раздробленности, проявляется могущество зла.