PhilosofFine

Исходя из тезиса о решающей роли соборного сознания в истории, Хомяков рассматривал и деятельность великих личностей. По его мнению, нельзя развитие общества свести к деятельности одного человека, хотя бы и гения. Ни одна личность, как бы велика она ни была, не может выступать "полным представителем своего народа", т. е. выражать все его чаяния и стремления. Значение "исторического деятеля" зависит от того, "какие потребности народа и насколько полно он восполнил". Именно в этом совпадении деятельности великих людей с народными стремлениями и содержится "возможность дальнейшего развития истории".

Такое понимание роли личности в истории приводит Хомякова к своеобразной трактовке самодержавия. Он считал, что монархия - лучшая форма правления для России. В то же время, по его мнению, царь получает свою власть не от Бога, а от народа "путем избрания на царство". Например, первый представитель династии Романовых, отмечал он, не отличался какими-то особыми способностями, но в Михаиле Россия "видела . человека, которого избрала сама, с полным сознанием и волею". Поэтому самодержец, для того чтобы оправдать свое предназначение, должен "действовать в интересах всей русской земли". Однако "государь, как и всякий человек, может впасть в заблуждение", тогда политика монарха расходится с народными чаяниями. Подобная ситуация наступает в том случае, когда "не все сословия в равной степени пользуются его покровительством". Высшие слои общества, преследуя свои корыстные интересы, ставят крестьянство "вне закона". В России произошла деформация самодержавного принципа, ибо "дворянство разлучило простой народ с царем". Отмечая особенности славянофильской трактовки самодержавия, Бердяев даже делает вывод о том, что она выступает "своеобразной формой отрицания государства", содержит определенный анархический элемент.

В социальной сфере соборное начало, по мнению Хомякова, наиболее полно воплотилось в сельской общине, которая гармонично сочетает личные и общественные интересы. Славянофилы требовали сделать общинный принцип всеобъемлющим и для этой цели создать общины в промышленности. Общинное устройство, как считал Хомяков, должно быть также положено в основу государственной жизни. Оно заменит собою "мерзость административности в России", а также даст возможность самодержцу "действовать в интересах всей русской земли". По мере распространения "общинного принципа" в обществе все более будет господствовать "дух соборности". Ведущим принципом социальных отношений станет "самоотречение каждого в пользу всех", благодаря этому в "единый поток сольются религиозные и социальные устремления людей".

Соборность у Хомякова, во всех ее истинных проявлениях, выступает как итог деятельности трансцендентного существа (Бога) и человека, она играет как бы роль посредника между божественным и земным миром. У ряда русских религиозных мыслителей, начиная с В. С. Соловьева, роль связующего звена между трансцендентным и земным начинает играть высшее тварное существо - София. Учение о соборности как бы предшествует софиологии. Соборность у Хомякова противостоит как индивидуализму, разрушающему человеческую солидарность, так и коллективизму, нивелирующему личность. Представляя собой "единство во множестве", она оберегает человеческую общность и в то же время сохраняет неповторимые черты каждого отдельного человека.

Познание, организация церковной и социальной сфер, направленность исторического процесса находят в соборности, по мнению Хомякова, критерий истинности. Однако этот критерий не поддается рациональным определениям, он носит не теоретический, а практический характер, и его задача - способствовать преобразованию человека и общества. Поэтому приобщиться к соборному сознанию нельзя "через чтение книг"; если хочешь стать ему сопричастным, "приходи и живи". Православие и общинность, по мнению Хомякова, порождают своеобразие русской истории, ее принципиальное отличие от развития западной цивилизации. Данная точка зрения по форме схожа с аналогичным тезисом Чаадаева, однако выводы, которые делаются в этой связи, - диаметрально противоположны. Если для Чаадаева это источник всех русских бед, то для Хомякова своеобразие отечественного прошлого - не недостаток, а благо.