PhilosofFine

Если с детства не привить человеку веру в бога ( путем внушения, насилия или примера), то что еще смогло бы заставить его (перефразируя Фому Аквинского) поверить в нелепость, разоблаченную самой историей?

Конечно, самостоятельную роль здесь может играть этическая составляющая, которую каждая религия стремится представить как свою неотъемлемую часть. Ведь моральным догмам, несмотря на внутреннюю противоречивость, неопределенность и историческую ликвидность, присущи признаки правдоподобия и глобальной применимости - вследствие чего они легко могут стать предметом веры.

В то же время, не следует думать, что для культивирования веры обязательно требуются специальные средства воздействия, используемые религиозными институтами, ибо вера, как таковая, есть атрибут психики.

Пусть наш читатель (верующий или неверующий) вспомнит, с какой легкостью он поверил в те или иные научные открытия, некоторые из которых впоследствии оказались невольными заблуждениями или заведомо ложными инсинуациями. А с какой готовностью мы склонны верить любому публично сказанному слову: будь то научно-популярная литература, газетная статья, выступление по радио или текущая "информация" по телевидению и т.д., которые отчасти ошибочны по лености и недомыслию их авторов, отчасти ложны предумышленно и тенденциозно односторонни!

Вера, конечно, присуща и самому ученому, независимо от того, истинным или ошибочным оказалось его открытие - синтез сомнений и веры.

Какие бы оттенки не принимала вера: то ли это уверенность, то ли доверие, убежденность или знание - в основе всех этих понятий лежит феномен веры. Конечно, особая роль знания определяется процессом формирования веры после безверия, скепсиса, сомнения и неотрывно от них.

Ведь суть науки, в отличие от религиозной догматики, заключается не в преклонении перед уже достигнутым, но в его отрицании и поисках нового.

Однако, если мы обратим внимание на многолетнее отрицание современной наукой достижений народной медицины, если вспомним воинствующий обскурантизм казенно-атеистической советской науки, отрицающей генетику и кибернетику и др., то придем к противоположному выводу - самоуверенное безверие и вездесущее сомнение догматизируют науку не меньше, чем слепая вера в ее непогрешимость и могущество, лишают ее объекта исследования, подчас столь мимолетного, являющего нам лишь блеклые следы своего существования.

Вообще, вера и скептицизм есть две стороны одного и того же понятия. Ведь верить во что-то - значит сомневаться в противоположном. Более того, бессмысленно верить или не верить в стул, на котором сидишь, но приходится верить в нечто неуловимое, верить в то и именно потому, в чем и почему следует сомневаться.

Как же не ошибиться? Если бы ответ существовал, то наука из искусства превратилась бы в ремесло.

Можно утверждать, что, вопреки перечисленным недостаткам и ограничениям, вера является атрибутом всякого общения вообще.

Ведь общественное сознание не есть склад нейтральной, отрешенной, безразличной информации, но его структура зиждется на сформированных с детства убеждениях, то бишь на разновидности веры. Изменить общественное сознание можно именно теми средствами, с помощью которых они были сформированы, как-то: прямым насилием и запугиванием (принятие христианства на Руси), сменой рода деятельности или изменением сословной принадлежности, использованием массовой суггестии и др. Особое место по своей эффективности, как известно, занимает перевоспитание юношества и детей. Ведь детство - не просто период физического созревания, не просто время главной адаптации живого существа к среде обитания, но также период усвоения, уверования тех или иных форм общественного сознания, период формирования убеждений, принципов, то есть опять-таки веры.

Поэтому теологи, пожалуй, правы, утверждая, что не существует ни во что не верящих людей; однако существуют люди не верящие ни в одну из религий и, одновременно, скептически относящиеся к научным знаниям.

Из сказанного ясно - вера порождается сомнениями. Сомнения вечны, и поэтому вера изменчива.

Для религиозного и нерелигиозного сознания характерны различные области сомнений и поэтому не совпадают области веры. Отсутствуют какие-либо подтверждения расхожих представлений об интеллектуальной неразвитости религиозного человека и духовной опустошенности нерелигиозной личности. Тем не менее, сколь сильно и глубоко должно быть религиозное чувство, чтобы поверить в религиозную мифологию ! Сколь сильно? - Это зависит от того, насколько индивид сомневается в религиозной догматике. "Верую, ибо нелепо", -говаривали средневековые схоласты. Напротив, буквальная вера в содержание религиозных догматов делает поверхностной Вашу веру в бога.