PhilosofFine

Получается, что никем не эксплуатируемый социалистический работник всю жизнь трудился напрасно, труд его оказался бросовым, а результат труда морально устаревшим, так что не только труд, но и сама жизнь пропали даром. Никто на его труде не приобрел состояние, не нажил капитала, ибо его эксплуатировали вхолостую, как египетского раба на строительстве очередной пирамиды т.д.

Между прочим, существует предубеждение, что труд наиболее интенсивен, когда человек работает на себя, а не на других.

Но когда работник трудится на себя? Тогда, когда занят в подсобном нетоварном хозяйстве. Испытывает ли он в этом случае материальное или психологическое давление со стороны других? Нет, он не имеет конкурентов в эгоизме.

Если же работник производит товар, как собственник или в качестве наемного работника, он испытывает мощное давление своего заказчика, своего конкурента, своего государства или своего босса и т.п. Сама история говорит о том, что труд на других (вопреки имеющей место отрицательной тенденции) и производительнее, и качественнее,

и прогрессивнее, чем работа только на себя.

В связи со сказанным, остановимся еще на понятии "рабочая сила", введенным и определенным К.Марксом, как вид товара, которым торгует наемный работник и полезность которого состоит в том, что он приносит купившему его предпринимателю "прибавочную стоимость".

Мы, для большей наглядности, противопоставим рабочей силе наемного работника рабочую силу предпринимателя одиночки или кооператора, выполняющего работу для клиентов в виде услуг.

Это могут быть работы по ремонту электробытовых приборов, строительные работы с использованием материалов заказчика, частные услуги врача и т.п. Во всех подобных случаях предприниматель действительно является собственником своей рабочей силы (и ничего другого), он действительно продает ее на свободном рынке (по схеме: "один ко многим") по свободно сложившимся рыночным ценам, выступая в роли контрагента, равноправного со своим клиентом-заказчиком. В этом случае "рабочая сила" есть название товара услуг.

Но если лекарь пользует своего рабовладельца, если крепостной строит дом своему феодалу, если, наконец, пролетарий вытачивает деталь для своего предпринимателя, то о какой товарности их труда может идти речь? Если бы наемный рабочий был собственником своего труда (а только собственник может располагать товаром), то он был бы и собственником выточенной "этим трудом" детали, которую мог бы продать (или не продавать) по свободным рыночным ценам, например, своему хозяину-капиталисту. На самом же деле пролетарий работает по схеме "многие к одному", получая за свои услуги, оказываемые капиталисту, некую долю наймоплаты, распределяемую предпринимателем между всеми работниками предприятия (ибо тот, кто управляет производством, управляет, тем самым, и распределением потребительских благ). При этом хорошо работающий работник может получать "за свой труд" повышенную плату, благодаря тому, что множество плохо работающих совместно с ним работников производят конечный продукт (так сказать, "справедливая несправедливость").

Если работник-предприниматель волен изменять цену своей "рабочей силы", согласно рыночной конъюнктуре, то наемные работники могут влиять на повышение наймоплаты только объединившись в профсоюзы и устраивая забастовки, т.е., отнюдь, не рыночными методами.

С другой стороны, если бы труд наемного работника был товаром, то за капиталистом остались бы функции торговца-посредника. Тогда в капиталистическом обществе все участники производства превратились бы в капиталистов, только одни стали бы более капиталистами, а другие - менее.

Вообще же идея равенства в любых ее формах (равноправие, равенство возможностей, равная плата за равный труд, равный экономический статус граждан и пр.) противоположна идее существования общества, как целостной структуры. Поэтому можно утверждать, что равенство суть антиобщественная идея, разрушающая общество и . обеспечивающая, тем самым его, движение. Отсюда равенство есть необходимый отрицающий момент в общественном процессе. Напротив, любые формы неравенства, в том числе экономическая эксплуатация (что бы под ней ни понималось), являются структурообразующими, общественно-образующими моментами. Они суть то, что порождает индивидуальный и классовый интересы в их согласии и противостоянии и т.д.

Таким образом, учение об эксплуатации, сущность которого выражена в утверждении, что капиталист недоплачивает пролетарию то, что ему причитается, не может служить объяснительным принципом в политической экономии не потому, что оно "ошибочно", но потому, что это учение имеет чисто нравственные, а не гносеологические корни, то есть вовсе не имеет отношения к категории истинности.