PhilosofFine

В последнем своем большом произведении -"Апокалипсис нашего времени", который выходил небольшими отдельными выпусками, -Розанов возвращается к старым темам. И в жанровом отношении эта работа стоит чуть ближе к сборнику статей, хотя и родимое пятно "Уединенного" ощущается здесь совершенно отчетливо. Антихристианский пафос "Апокалипсиса нашего времени" и христианская кончина Розанова говорят не столько о незавершенности внутренней тяжбы Розанова с самим собой, сколько о ее - для него - неразрешимости. Есть интересный отзыв Флоренского (письмо М. Лутохину), где он объясняет причину нападок Розанова на христианство в этой работе: приюти его какой-либо монастырь (с пропитанием) - он бы, по своей впечатлительности, "с детской наивностью стал бы восхвалять не этот монастырь, а, по свойственной ему необузданности обобщений . все монастыри вообще", и "он воспел бы христианству гимн, какого не слыхивали по проникновенности лирики", хотя это была бы хвала христианству "не за христианственность, а за некоторые нейтральные черты в нем"; Розанову же в Сергиевом Посаде выпали бедствия послереволюционных лет, а помноженные на его прежние семейные проблемы - они вылились в эти резкие выступления.

В сущности, говоря об "Апокалипсисе нашего времени", Флоренский сказал об особенностях мышления Розанова как такового: Розанов чувственное впечатление возводит в ранг конечных обобщений. Но, поскольку впечатления человеческие изменчивы, меняются и обобщения. Длительная работа от эмпирического "опыта" до теоретического суждения в Розанове происходит быстро, иногда мгновенно, ему легко думается, и от этого сами впечатления не становятся постоянной основой его выводов. Самый долгий и основной его жизненный опыт - его собственный семейный вопрос, невозможность развода с А. П. Сусловой, тайное венчание с В. Д. Бутягиной, печать незаконнорожденности на его детях и т. д. - и стал главной темой его философии: пол, семья, религия и т. д. В целом, при изменчивости его впечатлений, он как бы проделал работу множества мыслителей (от опыта до обобщения), а философское творчество его насквозь диалогично. Розанов находится в вечном споре с самим собой (даже когда его высказывания носят утвердительный и, казалось бы, непреложный характер), и на каждый вопрос у него есть множество противоречивых ответов. Он оставил разработки множества тем: пол, религия, история, монархия, нигилизм, революция, культура, педагогика и т. д. - почти везде давая самые разноречивые суждения, доходя в них часто до крайности и, если охватить его творчество в целом, оставаясь в непрекращающемся диалоге с собой, самой "неокончательностью" суждений еще более заостряя поставленный вопрос. Тот же "Апокалипсис нашего времени" может быть прочитан как новый "христоборческий" порыв Розанова, новая атака на христианство и осанна иудаизму и язычеству, но в большей мере это не книга против христианства, а горький, отчаянный ("с руганью") плач над погибшей родиной.

В целом главная ценность философского наследия Розанова - не в решении отдельных задач (он больше "терзает", нежели дает хоть какое-нибудь решение), а в постановке множества проблем и разработке новых подходов к этим проблемам. Ротное В. В. Природа и история. Спб., 1903. С. I-II. Розанов В. В. Литературные очерки // Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. М., 1996. С. 196. Розанов В. В. О понимании. М, 1996 С 26 Розанов В. В. Уединенное. М., 1990. С. 90. Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. М., 1995. С. 38. Там же. С. 294. Там же С. 303, 304. Там же. С. 295. Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. С. 37. Там же. С. 310. Там же. С. 308, 310. Там же. С. 310, 311. Там же. С. 303. Розанов В. В. Природа и история. С. 208. См.: В. В. Розанов. Pro et contra. Спб., 1995 Т. 2. С. 317.