PhilosofFine

Возрожденная Россия-Евразия представлялась им "надклассовым государством". Евразийцы отвергали "обвинения и самообвинения русских в негосударственности"; данная славянофильская формула, на их взгляд, противоречит фактам - всей прежней истории России и устойчивости ее государственного организма. Даже большевистская революция, вопреки своей идеологии разрушения государственности, привела к построению Советского государства. Однако тормозом на ее пути стало классовое начало, которое нашло свое выражение в диктатуре пролетариата. Отсюда, конечно, не следует, что надо вообще отказаться от господства и подчинения. Без этого не может обходиться ни одно государство. В господстве и подчинении воплощается "порядок", а он должен быть "властным и принудительным". Но порядок устанавливается не в интересах отдельных классов или социальных групп. Он сам по себе должен обладать "самостоятельной мощью", т.е. быть "суверенным". "Такой властный порядок и есть государство, освобожденное от своей исторически-классовой и несовершенной природы и возведенное до своей истинной идеи".

Евразийцы категорически отмежевывались от отождествления государственной идеи с какой-либо государственной формой, будь то аристократия или демократия. Их надклассовое государство не зависело от поддержки того или иного общественного класса, а всецело держалось благодаря деятельности особой социальной группы - "правящего слоя", стоящего "вне классов". Принадлежность к этой группе определялась не какой-либо из отдельных частных функций, характеризующих деятельность других социальных групп евразийского государства, а исключительно "исповеданием евразийской идеи", подчинением ей, "подданством". Отбор властной элиты в евразийском государстве производился по идеократическому принципу, и потому само государство называлось "идеократией".

Сущность евразийского государства обусловливалась осуществлением "положительной миссии" - как в сфере экономических отношений, так и в сфере духовного творчества, культуры. "Проводя план положительного строительства, - говорилось в "Формулировке", - евразийское государство накладывает на всех своих членов ряд необходимых обязанностей, несоблюдение которых предполагает принудительную санкцию. Евразийцы признают необходимость властного проведения в жизнь основных государственных целей и заданий и применения силы там, где исчерпаны все другие средства". Так ли это на самом деле, или нет, решало само государство, а не общество; гражданам дозволялось лишь "перевоспитываться" и по возможности принимать участие в политической жизни.

"Сознание долга" еще не сближало их с "ведущим отбором", но при определенных условиях делало материалом для "комплектации". Ни с чем не сравнимое положение "ведущего отбора" объяснялось тем, что он объявлялся "преимущественным выразителем и субъектом культуры", ибо в евразийской "иерархии сфер культуры" - государственной, духовной и материальной, первое место принадлежало государственной культуре. Государство выступало как "форма личного бытия и личное качествование культуры" [Л.П. Карсавин]. Бердяев не без основания называл это "утопическим этатизмом" евразийцев.