Четырехмерное пространство-время событий Минковского непрерывно, между любыми двумя точками континуума найдется бесконечное число других точек, с каждой из которых можно связать отдельное событие. Пространственно-временной интервал не может быть измерен как конечная сумма расстояний между точками, его составляющими, поскольку он содержит бесконечное число точек независимо от своей величины. Пространство-время само по себе, в силу своей непрерывности, не может предложить никакого «внутреннего» способа измерения длины, и именно поэтому нет никакой «внутренней» геометрии пространства-времени. Следует отметить, что это справедливо для теории относительности, однако и вся наука считает так же; если мы и говорим о дискретном элементе, то речь идет о пространственных масштабах, которые не поддаются описанию теорией относительности. Если бы пространство было дискретным, то интервал был бы простой суммой составляющих его частей. В данном случае нет необходимости устанавливать какие-либо конвенции относительно измерения, так как пространство-время само бы предложило нам способ измерения расстояний. Однако пространство-время, по крайней мере на макромасштабах, является непрерывным, а не дискретным.
Итак, что же конвенциональность, присутствующая в рамках теории относительности, будет означать по отношению к нашей способности познавать реальность «как таковую» или только то, «как она открывается нам»? Конвенциональность возникает непосредственно внутри теории и затрагивает соответствующие вопросы эпистемологического характера, в частности, относительно принятия или интерпретации теории. Означает ли неизбежный произвол в выборе таких важных составляющих теории, как скорость света «в одну сторону» или природа измерительных средств, то, что в теорию закрадывается субъективность в отношении окончательного описания реальности? Нет, по крайней мере, в том смысле, что наше описание - это не описание природы «как она открывается нам».
Предварительные замечания
Примеров конвенциональных соглашений, конечно, очень много, мы выделили лишь наиболее важные, на наш взгляд, в контексте основной тематики пособия. Уместно также привести аналогию с использованием языка: конвенциональность выбора языка общения не мешает возможности описания природы. Язык - это описательный инструмент, и мы свободны выбирать, каким из множества доступных языков воспользоваться. Мы можем сделать выбор на основании того, какой язык более практичный и больше подходит для анализа ситуации, либо мы можем поддаться своим капризам. Этот выбор в чем-то аналогичен конвенциональности геометрии. Конвенциональность в любом случае показывает, какой аспект удовлетворителен в отношении требования, что наше описание природы всегда является субъективным. От нас полностью зависит, считать, что вода замерзает при температуре 0 °С или 32 °F, и, конечно, однажды выбрав ту или иную температурную шкалу либо тот или другой язык, мы больше не можем выбирать, что говорить на этом языке, мы не можем сказать, что вода замерзает при температуре 1000 °F или 0 °F. Поскольку изначальный выбор языка уже сделан, именно природа диктует, что является истинным, а что - ложным. Нам остается лишь выбирать, как сказать что-то, мы не можем выбрать, что сказать.
Аналогично от нас зависит, назовем ли мы пространство плоским или искривленным. Свобода выбора состоит в природе измерения, и, однажды выбрав тот или иной измерительный язык, мы вынуждены описывать природу данным способом. Если мы считаем, что существуют жесткие измерительные инструменты и что свет распространяется по геодезическим, то мы обязаны считать пространство-время искривленным. Однажды приняв язык неизменных измерительных устройств, мы говорим, что описание природы будет диктоваться самой природой. Это наглядно показывает, что имеются очевидные пределы влияния человека на описание природы. Мы не можем говорить все, что мы хотим, поскольку описание обязано быть согласованным и непротиворечивым, по крайне мере, «перед лицом» природы. Существует два вклада (два аспекта) в описание: наш собственный и природный, и мы можем четко отличать один от другого. Именно физика пространства-времени дает нам пример того, как вклад человека может являться элементом выбора, не нарушая объективности знания. Сами физики, обращаясь к человеку, способны разграничить те аспекты нашего описания, которые зависят от нас, и те, которые зависят от того, «какова природа на самом деле».
Смотрите также
Немарксистская философия в СССР. М. Бахтин. М. Мамардашвили
В 20-30-е годы в Советской России продолжали работать мыслители, начавшие свой творческий путь до революции и непосредственно развивавшие традиции русской философии XIX в. Однако после первой волны ...
Трудовые споры
Никто из нас не застрахован от того что завтра он окажется без работы. Или завтра с Вами случиться травма на производстве, а администрация откажется выплачивать компенсацию. Знаете ли Вы как защити ...
Ленин как философ
Когда говорят о марксистской философии в России XX в., то в первую очередь подразумевается
имя В. И. Ленина - основателя большевистской партии и Советского государства, крупнейшего
представителя м ...