PhilosofFine

Но, прежде всего, что собой представляют европейские науки? И вообще, что означает в понимании Гуссерля слово «наука»? Это слово Гуссерль понимает в сравнительно узком смысле. Все новоевропейские науки Гуссерль объединяет в «Кризисе европейских наук» термином «галилеев-ская наука». Вот она-то, по его мнению, и есть наука в собственном смысле этого слова. Иначе говоря, по мнению Гуссерля, наука, в подлинном смысле этого слова, возникла сравнительно недавно, в конце XVI — начале XVII века; ее-то в наше время и поразил кризис, о котором идет речь. Очень многие социологи и культурологи современности разделяют описанную точку зрения Гуссерля, считая, что, действительно, наука, как некое особого рода социальное и культурное образование, возникла именно во времена Галилея. Это образование состоит из большого числа различных наук, причем число этих наук не постоянно. В течение времени то и дело новые науки или возникают сами по себе, или отпочковываются от старых; с другой стороны, уже существующие науки видоизменяются, объединяются друг с другом и т. п. Но при всем том для всех наук нового времени характерны единство метода исследования, единство подхода к предмету исследования, единство мировоззрения.

Гуссерль в «Кризисе европейских наук» высказывает свое мнение о том, каковы общие черты европейских наук, позволяющие объединить их под названием «галилеевская наука». Прежде всего он говорит о том, что она возникла не на пустом месте. Исследовательский дух, устремленность процесса познания в бесконечность, к непрекращающемуся освоению все новых и новых горизонтов неведомого, существовали и до галилеевского времени. Однако в древние времена они не были чем-то определяющим в жизни людей; после же Галилея они сделались самыми характерными чертами европейского духа и стали существенным образом влиять на жизнь европейского человечества. Установка на познание окружающего мира имеется у всех древних обществ. Однако всюду она является чисто практической и имеет религиозно-мифологический характер. Мир познается людьми исключительно ради того, чтобы как можно лучше в нем ориентироваться, чтобы достигать в нем как можно больших практических успехов. Этой цели удовлетворяет религиозно-мифологическое мировоззрение. Однако там, где оно господствует, не зарождается и никогда не может зародиться наука. Согласно Гуссерлю, в подавляющем большинстве древних культур она и не зародилась. Ни в индийской, ни в китайской культурах, ни в какой из культур первобытных народов мы не находим зачатков науки галилеевского типа. Она возникает только в Средиземноморье: только у древних греков мы обнаруживаем первые ее следы. У древних греков религиозно-мифологическое мировоззрение, начиная с VII в. до н. э., перестало быть тотально господствующим. У греков, наряду с практической, появилась теоретическая, «незаинтересованная» созерцательная установка познания мира. Не практическая польза, а удивление, которое вызывает вселенная у праздно созерцающего ее человека, является стимулом чисто теоретического познания мира. В древней Греции возникает существовавшая на протяжении многих веков немногочисленная группа мудрецов-теоретиков, изучающая мир «незаинтересованно» и передающая свои знания из поколения в поколение. Эти мудрецы известны нам под именем древнегреческих философов. В глазах большинства людей, каковому свойственна практическая установка познания, они нередко слыли чудаками, над коими было не грех добродушно посмеяться. Об этом свидетельствует известная легенда об одном из первых древнегреческих философов — Фалесе. В ней он предстает в качестве абсолютно «незаинтересованного» в практической жизни созерцателя природы. Как-то раз, идя домой, Фалес был настолько занят изучением звездного неба, что не смотрел под ноги, сбился с дороги и упал в яму.